Хотя старый самолет дальнего радиуса действия с прежней надписью на борту — № 1, военно-воздушные силы — был старше большинства мужчин и женщин, сидящих за круглым столом исторического салона, его хранили с нежной заботой, и он все еще прекрасно летал. Однако пользовались им редко, и это был первый случай, когда здесь собрались все члены Всемирного Совета. Технократы, которые олицетворяли собой (человеческий) разум планеты, как правило, вели свои дела по телеконференц-каналам; но сейчас дело не было обычным, никогда прежде они не сталкивались с такой ужасающей ответственностью.

— У всех вас было краткое изложение доклада, подготовленного моими сотрудниками, — начал генеральный директор по вопросам энергетики. — Разыскать чертежи оказалось нелегко — большинство из них умышленно уничтожено. Однако основные принципы хорошо известны, а в Королевском военном музее в Лондоне (я никогда не слыхал о таком) есть действующая 20-мега-тонная модель — разумеется, разряженная. Не представит труда повысить ее мощность, если мы сможем вовремя наработать компоненты ядерного заряда. Каковы наши запасы?

— С тритием нормально. Но с плутонием и U235 военной маркировки... В них не было потребности с тех пор, как мы прекратили использовать ядерные заряды для ведения подземных работ.

— Как насчет того, чтобы отрыть захороненные отвалы и реакторы?

— Мы проработали такой вариант, но будет слишком много хлопот с тем, чтобы разобраться в этом колдовском месиве. Нам придется начать все с самого начала.

— Но вы можете сделать это?

— Трудно сказать, учитывая имеющееся в нашем распоряжении время. Мы сделаем все от нас зависящее.

— Ну тогда это принимается. Теперь вопрос о системе доставки. Транспорт?

— Довольно простой. Все сделает самое маленькое грузовое судно — в автоматическом режиме, разумеется. Хотя в качестве альтернативы можно было бы обратиться к опыту кого-нибудь из моих предков-камикадзе.

— В таком случае нам фактически остается принять только одно решение. Стоит ли пытаться, или это только ухудшит положение дела? Если мы попадем в Кали зарядом в тысячу мегатонн, вполне возможно, что она расколется на два обломка. Если наш временной расчет верен, вращение астероида заставит их разойтись таким образом, чтобы ни один не угодил в Землю, пролетев по разные стороны от нас. Или попадет только один, что все-таки спасло бы миллионы жизней... Но мы можем превратить Кали в кучу шрапнели, движущейся по той же орбите. Большая часть ее сгорит при входе в верхние слои атмосферы, но не все. Что лучше — гигантская катастрофа в одном месте или сотни более мелких, когда осколки посыплются на целое полушарие? Каким бы полушарием оно ни оказалось...

Восемь человек застыли в молчании, обдумывая судьбу Земли. Наконец кто-то спросил:

— Каким временем мы располагаем для принятия окончательного решения?

— В ближайшие пятьдесят дней станет известно, удалось ли «Голиафу» изменить направление движения Кали. Но мы не можем все это время сидеть сложа руки. Если операция «Спасение» провалится, сделать что-нибудь будет уже слишком поздно. Я предлагаю как можно быстрее запустить ракету. Мы всегда сможем отменить задание, если оно окажется ненужным. Прошу голосовать.

Медленно поднялись все руки, за исключением одной.

— Да, юриспруденция? У вас есть возражения?

— Я хотел бы прояснить несколько моментов. Во-первых, должен будет состояться всемирный референдум: этот вопрос подпадает под права человека на внесение поправки. К счастью, для этого масса времени. Второй момент может показаться несущественным по сравнению с проблемой выживания большинства человеческой расы. Но если мы взорвем Кали, сможет ли «Голиаф» вовремя уйти достаточно далеко?

— Разумеется. Они будут неоднократно предупреждены: Конечно, мы не можем гарантировать полную безопасность — даже на расстоянии в миллион километров может произойти случайное попадание. Но если корабль уйдет в направлении, противоположном движению ракеты, опасность будет ничтожной. Все обломки отлетят в другую сторону.

— Это убедительно. Я отдаю свой голос. И все-таки я надеюсь, что весь план окажется ненужным. Но нас освободили бы от наших обязанностей, если бы нам не удавалось вырабатывать политику, направленную на защиту планеты Земля.