Мое увлечение темой падения астероидов сейчас начинает напоминать молекулу ДНК: факты и вымыслы переплетаются, образуя замысловатую двойную спираль. Позвольте мне попытаться распутать ее, избрав для этого хронологический подход.

Опубликованный в 1973 году роман «Свидание с Рамой»* открывался следующими словами:

Рано или поздно это должно было случиться. 30 июня 1908 года, задержись Тунгусский метеорит на три часа или приземлись он на четыре тысячи километров западнее — величины ничтожно малые в масштабах Вселенной, — могла бы пострадать Москва. 12 февраля 1947 года на волоске от гибели оказался другой русский город: второй великий метеорит XX века взорвался менее чем в четырехстах километрах от Владивостока, и этот взрыв по силе мог бы соперничать с только что изобретенной атомной бомбой.

В те дни у человечества просто не было средств оградить себя от космической бомбардировки, от выстрелов вслепую, некогда изувечивших поверхность Луны. Метеориты 1908 и 1947 годов упали на безлюдные, дикие места. Но к концу XXI столетия на Земле не осталось районов, которые можно было бы без опаски использовать как полигоны для небесной артиллерии. Человек расселился от полюса до полюса. И произошло неизбежное...

Лето 2077 года выдалось исключительно теплым и ласковым. Утром 11 сентября, в 9 часов 46 минут по Гринвичу, жители Европы поневоле обратили внимание на ослепительный огненный шар, появившийся на восточном небосклоне. За считанные секунды он затмил своим сиянием Солнце и, бесшумно перечеркнув небо, оставил за собой клубящийся дымный след.

Где-то над Австрией шар начал распадаться, и «на Землю обрушились волны чудовищного грома. Более миллиона человек до конца дней своих не услышали уже ни звука — но этим еще повезло.

Со скоростью пятьдесят километров в секунду тысячи тонн железа и камня рухнули на равнины Северной Италии, уничтожив за несколько огненных мгновений труд тысячелетий. Города Падуя и Верона были стерты с лица земли, и последние из красот Венеции навеки ушли на дно морское — воды Адриатики с ревом хлынули в гигантскую вмятину.

Погибло шестьсот тысяч человек, общий материальный ущерб превысил триллион долларов. Но чем измерить невосполнимые потери, которые понесли искусство, история, наука и вообще весь род человеческий! За одно-единственное утро люди словно бы начали и проиграли страшную войну — лишь немногим послужили утешением изумительной красоты восходы и закаты, которые дала миру пыль катастрофы, — ничего подобного он не видел с 1883 года, с извержения Кракатау.

Едва прошел первый шок, человечество ответило на несчастье с решительностью и сплоченностью, немыслимыми в иные, более ранние эпохи. Разумеется, катастрофа таких масштабов могла и не повториться или повториться через тысячи лет, но кто бы поручился, что завтра она не разразится вновь... Бедствия в следующий раз могли оказаться еще ужаснее.

И было решено, что «следующего раза» не будет.

Ведь еще столетием раньше, когда мир был куда беднее, а его ресурсы ограниченнее, народы не посчитались с затратами, стремясь уничтожить запасы оружия, достигшие самоубийственных размеров.

Замысел этот тогда не увенчался полным успехом, но был накоплен определенный опыт. И теперь его использовали для еще более благородной цели, использовали с грандиозным размахом. Ни один метеорит, достаточно большой, чтобы стать опасным, впредь никогда не должен был пробить оборонительные рубежи землян.

Так зародилась система «Космический патруль».

Вопреки всеобщему убеждению, когда я закончил роман словами «Все, что бы они ни делали, рамане повторяют трижды», у меня не было ни малейшего намерения писать дилогию, не говоря уже о трилогии. Хотя это и казалось логическим завершением, время для этого фактически уже прошло. Потребовалось вмешательство Питера Губера и Джентри Ли, чтобы заставить меня изменить свое мнение, и никто не был удивлен больше меня самого, когда в 1986 году я вновь посетил Раму.

Но к тому времени произошло еще одно событие, в результате чего о падении астероидов заговорили все. В известной статье «Внеземная причина вымирания на границе мелового и четвертичного периодов», опубликованной в журнале «Сайенс» в 1980 году, лауреат Нобелевской премии Луис Альварес и его сын геолог доктор Уолтер Альварес выдвинули поразительную теорию для объяснения загадочной по своей внезапности гибели динозавров — пожалуй, самой удачной формы жизни после акул и тараканов, когда-либо возникавшей на планете Земля. Как теперь всем известно, Альваресы продемонстрировали, что около шестидесяти пяти миллионов лет назад произошла катастрофа в масштабах всей планеты, и предоставили веские доказательства того, что в этом повинен астероид. Прямое попадание, сопровождающееся последующим разрушением окружающей среды, нанесло сокрушительный удар по всей земной флоре и фауне, оказав особенно губительное воздействие на крупных животных, обитавших на суше.

По удивительному совпадению Луис Альварес оказал такое же сильное, но, к счастью, благотворное воздействие и на мою жизнь. В 1941 году, возглавляя группу в Радиационной лаборатории Массачусетского технологического института, он изобрел и разработал радиолокационную систему для слепой посадки, позже известную как GCA (Ground-Controlled Approach — заход на посадку под контролем наземных средств). Королевские военно-воздушные силы, теряющие в то время больше самолетов по вине английской погоды, чем по вине люфтваффе, находились под большим впечатлением от демонстрации, и в 1943 году первая экспериментальная установка была поставлена в Англию. В качестве офицера Королевских военно-воздушных сил я занимался увлекательной работой — не всегда, к сожалению, успешно — по эксплуатации и обслуживанию опытного образца, пока с производственных линий не сошли первые промышленные модели. Мой единственный ненаучно-фантастический роман «Скользкая дорожка» (1963) основан как раз на впечатлениях тех лет и посвящен Лу и его коллегам.

Незадолго до моего прибытия Лу оставил работу над GCA и в тот роковой августовский день 1945 года пролетел над Хиросимой, чтобы своими глазами увидеть действие бомбы, которую он помогал создавать. Я нагнал его только несколькими годами позже в Калифорнийском университете в Беркли. В последний раз мы виделись в 1971 году в Бостоне на встрече, посвященной 25-летию GCA. Жаль, что у меня никогда не было возможности обсудить с ним его теорию вымирания динозавров. В одном из своих последних писем он писал мне, что это больше не теория, а установленный факт.

Чуть больше чем за год до своей смерти, последовавшей 1 сентября 1988 года, Лу попросил меня написать «хвалебные слова» для обложки его выходящей в свет автобиографии «Альварес: Приключения физика» (1987). Я сделал это более чем с удовольствием и хотел бы повторить это и здесь, теперь, увы, в качестве некролога:

Кажется, что Луис побывал почти во всех горячих точках современной физики — и приложил руку ко многим из них. Его увлекательная книга затрагивает так много вопросов, что доставит удовольствие даже тем, кто далек от науки: ну, скажите, кто еще изобретал спасительные радиолокационные системы, охотился за магнитными монополями на Южном полюсе, сбивал неопознанные летающие объекты и крепкие орешки, связанные с убийством президента Кеннеди, наблюдал с воздуха за двумя первыми ядерными взрывами и доказал (неожиданно), что внутри пирамиды Хефрена нет потайных комнат и коридоров?

А сейчас он поглощен своим самым захватывающим научным открытием, поскольку он распутал самую загадочную детективную историю всех времен — гибель динозавров. Он и его сын Уолтер уверены, что они обнаружили орудие убийства в преступлении эпох...

За время, прошедшее после смерти Лу, накопились данные, свидетельствующие по крайней мере об одном падении крупного метеора (или небольшого астероида), и определены потенциально возможные районы удара, излюбленным из которых в настоящее время является обрушившийся кратер шириной 180 километров на полуострове Юкатан в Центральной Америке.

Некоторые геологи все еще упорно отстаивают чисто земное объяснение гибели динозавров (например, вулканы), и вполне может оказаться, что доля истины есть в обеих гипотезах. Но метеорная мафия, похоже, побеждает, хотя бы потому, что эта версия гораздо более эффектна.

В любом случае не возникает сомнений, что в прошлом случались сильные удары — в конце концов только в этом столетии было два попадания и один разрыв вблизи цели (Тунгуска, 1908; Сихотэ-Алинь, 1947; Орегон, 1972). Вопрос, который нужно решить, заключается в следующем: насколько серьезна опасность и что — если вообще что-нибудь — можно против нее предпринять?

В 80-х годах в научном сообществе развернулась широкая дискуссия по этому вопросу; черту под ней подвел астероид 1988FC, который прошел на расстоянии всего лишь 650 000 километров от Земли. В результате Комитет по науке, космосу и технологии нижней палаты конгресса США в 1990 году включил следующий абзац в закон о деятельности НАСА:

Комитет предписывает НАСА взять на себя два исследовательских проекта с привлечением широкого круга специалистов. Первый определит программу резкого повышения темпов обнаружения астероидов, пересекающих орбиту Земли; этот проект будет направлен на разработку технологии и оборудования, а также затрат и сроков, необходимых для точного определения орбит таких тел. Второй проект определит системы и технологии для изменения орбит таких астероидов или их уничтожения, если они будут представлять угрозу жизни на Земле. Комитет рекомендует международное сотрудничество в осуществлении этих проектов и советует приступить к ним в течение года, пока будет приниматься соответствующий законопроект.

Может статься, что это исторический документ. Кто бы мог поверить еще несколько лет назад, что Комитет конгресса издаст такое постановление?

Как и предписано, НАСА учредило Международный семинар по проблеме обнаружения околоземных объектов, в рамках которого в 1991 году было проведено несколько встреч. Результаты сведены в докладе под названием «План Космического патруля» (25 января 1992), подготовленном Лабораторией реактивного движения в Пасадене. Вступительный абзац его заключительной главы гласит:

Тревога по поводу опасности удара из космоса побудила конгресс США предложить НАСА проведение семинара с целью изучения путей достижения существенного ускорения темпов обнаружения околоземных астероидов. В этом докладе приведен международный план создания сети наземных телескопов, что повысило бы темпы обнаружения таких астероидов от нескольких в месяц до тысячи. Такая программа снизит срок, необходимый для почти полной переписи крупных астероидов, пересекающих земную орбиту, от нескольких столетий (при нынешних темпах) примерно до 25 лет. Мы называем выдвинутую программу «Планом Космического патруля» (позаимствовав название схожего проекта, предложенное писателем-фантастом Артуром Кларком почти 20 лет назад в романе «Свидание с Рамой»).

Пожалуй, «Молот Господень» не мог быть написан без массы информации, содержащейся в «Плане Космического патруля», но истинное вдохновение для создания романа я весьма неожиданно почерпнул из совершенно иного источника.

В мае 1992 года я был польщен, получив письмо от Стива Коппа, главного редактора журнала «Тайм», в котором тот просил меня написать короткий рассказ на четыре тысячи слов, «дающий читателям представление о жизни на Земле в следующем тысячелетии». И как змей-искуситель он добавил: «Я думаю, это будет первым случаем, когда наш журнал напечатает беллетристику (по крайней мере, преднамеренно)».

Как оказалось, эта информация была не совсем верной. Несколько сконфуженные редакторы «Тайм» позже сообщили мне, что мой рассказ был не первым заказным художественным произведением. В 1969 году они уже опубликовали рассказ Александра Солженицына. Я считал для себя большой честью следовать за таким выдающимся предшественником.

Не приходится говорить, что предложение «Тайм» было искушением, перед которым я не смог устоять. Оно предоставляло увлекательную возможность испытать свои силы, и мне не потребовалось больше пяти миллисекунд, чтобы понять, что как раз нужная тема у меня уже в руках. Кроме того, это был мой долг — продемонстрировать, что можно противопоставить астероидной угрозе. Возможно, мое предсказание могло бы даже спасти планету, хотя я этого никогда не узнаю...

Так я написал «Молот Господень» и быстро отослал его в «Тайм», где Стив Копп целиком оправдал свой пост, сделав ряд тонких редакторских замечаний, 90% которых я охотно (почти) принял. Рассказ появился в специальном выпуске журнала «За порогом 2000 года», который вышел в свет в конце сентября и датирован осенью 1992 года (т. 140, № 27).

Однако, прежде чем это произошло, я уехал в Англию по случаю празднования своего, правда слегка преждевременного, 75-летия (прожив три десятка лет менее чем в тысяче километров от экватора, я ни за что не соглашусь поехать в Великобританию в декабре). Среди участников программы, которую мой брат Фред организовал в моем родном городе Майнхеде, был один из тех, кто работал над осуществлением «Плана Космического патруля», доктор Дункан Стил. Он совершил кругосветное путешествие, приехав из англо-австралийской обсерватории в Кунабараб-ране (штат Новый Южный Уэльс), чтобы сделать доклад о последствиях глобального удара, подкрепленный устрашающими слайдами.

Пожалуй, как раз в это время я пришел к мысли, что «Молот» представляет собой целый роман, только изложенный в сжатой форме, и что у меня нет иного выбора, как выпустить его на волю. Я сопротивлялся этому всеми силами, поскольку уже работал над шестью другими книгами и дюжиной телевизионных программ, но в конце концов решил отступить перед неизбежным.

Первый вариант был почти закончен, когда я получил письмо из Кунабарабрана от доктора Стила с потрясающей новостью:

До последнего вторника, если бы меня спросили, когда какой-нибудь астероид или комета столкнется с Землей, я, положив руку на сердце, чистосердечно ответил бы, что ни один из известных ныне объектов не обрушится на нашу планету в ближайшем будущем (имея в виду одно-два столетия). Теперь это не так...

К письму доктора Стила был приложен циркуляр 5636 от 15 октября 1992 года из Центрального бюро астрономических телеграмм, входящего в состав Смитсоновской астрофизической обсерватории в Кембридже, штат Массачусетс. В нем сообщалось, что 26 сентября вновь была обнаружена комета Свифта — Тутля, открытая первоначально в 1862 году двумя американскими астрономами, а затем потерянная, но отнюдь не по небрежности, а по более интересной причине.

Находясь вблизи Солнца, комета Свифта — Тутля, подобно многим другим (включая комету Галлея), перемещается под действием солнечного реактивного двигателя, работа которого непредсказуема. Хотя, как отмечает доктор Стил, изменение орбиты довольно незначительно:

Если учесть некоторую неточность обобщений и моделей — да и нельзя ожидать, что эта реактивная сила действует в соответствии с ними, — тогда комета может столкнуться с Землей 14 августа 2126 года. Относительно даты сомнений нет, поскольку именно в этот день в 2126 году Земля пересечет орбиту кометы; что остается неясным, так это то, окажется ли и комета там в это время или она будет (как можно надеяться) чуть дальше или ближе.

Понятно, циркуляр Астрономического союза предлагает: «Поэтому кажется разумным попытаться проследить за кометой Свифта — Тутля, насколько это возможно, после теперешнего прохождения перигелия в надежде, что можно будет... адекватно определить орбиту».

И снова Дункан Стил:
Что, если комета действительно столкнется с Землей в 2126 году? Столкновение произойдет на скорости 60 км/с. Ядро имеет радиус около 5 км, и высвобождающийся килотоннаж, по моим подсчетам, будет эквивалентен 200 миллионам мегатонн, что в миллиард раз превышает мощность хиросимской бомбы. Если пяти километрам равняется диаметр, а не радиус, разделите эти цифры на восемь. Как не крути — большой взрыв. С наилучшими пожеланиями. Дункан.

Теперь я назначил пришествие моей гипотетической Кали примерно на 2110 год — пожалуй, именно тогда реальная планета будет мучительно биться над разрешением проблемы кометы Свифта —Тутля, до появления которой останется всего 16 лет. Поэтому я с удовольствием использовал эту информацию, чтобы «добавить атмосферы правдоподобия к повествованию, которое иначе было бы бесцветным и неубедительным», как лаконично констатирует журнал «Микадо».

А теперь нечто такое, чему не поверит никто.

Я как раз работал над этой главой, когда включил канал Си-эн-эн (точное время 18.20, 6 ноября 1992 года — ровно два часа назад). Представьте мое изумление, когда я увидел своего старинного друга — американского астронома голландского происхождения Тома Гехрелса, специалиста по астероидам и известного члена команды Космического патруля. Он несколько раз бывал в Шри-Ланке, надеясь организовать там обсерваторию, — в его увлекательной автобиографии «По стеклянному морю» (Американский институт физики, 1988) есть глава под названием «Телескоп Шри-Ланки и Артур Кларк».

И что же Том делает на Си-эн-эн? Он как раз рассказывает о последнем подтверждении теории Альваресов. Был обнаружен дымящийся пистолет, а местом падения является полуостров Юкатан, как я и упоминал несколькими страницами раньше.

Спасибо, Том. Жаль, что Лу нет рядом и он не может услышать эту новость.

Еще одно странное совпадение имело место ровно через две недели после публикации «Молота». В Нью-Йорке упал небольшой метеорит и угодил не куда-нибудь, а в припаркованную машину, повредив ее! (Хотя куда еще он мог попасть?)

Этот случай напоминает мне фильм «Метеор», который доставил больше удовольствия мне, чем критикам. (У меня вообще очень высокий порог терпимости к плохим научно-фантастическим фильмам. После того как я убедил Стэнли Кубрика посмотреть один классический пример подобного рода — по-моему, «То, что грядет», — он жаловался: «Что ты пытаешься со мной сделать? На второй такой фильм, который ты порекомендуешь, меня уже не хватит!».)

В кульминационном эпизоде «Метеора» есть блестящая неразработанная жила. После бомбардировки из космоса русский ученый и его американский коллега пробивались на поверхность из бомбоубежища в нью-йоркской подземке. Оба они в грязи с головы до ног. Русский оборачивается к своему коллеге и говорит: «Когда-нибудь я должен показать тебе московское метро».

Эту остроту оценили бы берейторы грузовиков для перевозки скота, украшенных неприличными надписями.

Случившееся на реке Тунгуска в 1908 году нашло отражение в телевизионном сериале «Загадочный мир Артура Кларка», а подробное обсуждение этой темы с фотографиями и картами можно найти в гл. 9 («Большой сибирский взрыв») книги Саймона Уэлфэра и Джона Фэрли.

Мой соавтор Грегори Бенфорд («За порогом ночи», 1991) только что напомнил мне о романе «Шива снисходящий» (1980), который он написал вместе с Уильямом Ротслером на тему изменения орбиты астероида. Я должен сознаться, что никогда не читал его. Но название мне, разумеется, знакомо, и очень возможно, что оно подсознательно повлияло на выбор имени Кали (супруга бога Шивы) для астероида. Это имя мгновенно всплыло у меня в голове, когда я принялся за работу.

Еще один роман на ту же тему — «Молот Люцифера» Ларри Нивена и Джерри Порнелла (1977), который я прочитал и который воскресил расплывчатые воспоминания о славных старых «Удивительных историях». Кинувшись к бесценному «Полному каталогу поразительных аналогов» Майка Эшли, я обнаружил первоисточник: «Молот Тора», коротенький рассказ Чарлза Уилларда Диффина (март 1932).

Удивительно — нет, поразительно, — что я припомнил эту полузабытую историю о космических пришельцах, но, очевидно, она таилась в моем подсознании на протяжении последних шестидесяти лет. И чтобы завершить список, я с удовольствием признаюсь, что сам вполне сознательно похитил собственное название у Г. К. Честертона. Его патер-детектив, отец Браун, расследовал загадочное убийство в рассказе «Молот Господень».

Я должен также упомянуть роман «Поток лиц» Джеймса Блиша и Нормана Л. Найта (1967), в котором описаны падение астероида на Землю с миллиардным населением и попытки изменить его траекторию. Я не могу отделаться от ощущения, что подобное время от времени действительно происходило.

Все марсианские географические названия, упоминающиеся в гл. 14, как бы неправдоподобно они ни звучали, взяты мной из «Атласа Марса» НАСА (1979). Чтобы избавить читателей от мук пустого любопытства, даю их происхождение: Данк: город в Омане; Дя-Цау: город во Вьетнаме; Эйль: город в Сомали; Гагра: город в СССР (Грузия); Кагул: город в СССР (Молдавия); Сурт: город в Ливии; Тиви: город в Омане; Уаспан: город в Никарагуа; Ят: город в Нигерии.

Теперь я пытаюсь убедить Комитет по топонимике Международного астрономического союза допустить на Марс Айзека Азимова, Роберта Хейнлейна и Джина Родденберри. К сожалению, основным формированиям названия уже присвоены, поэтому возможно, что нам придется обосноваться на Меркурии, который, по моим неофициальным сведениям из MAC, «может быть, и не будет колонизован в ближайшее время».

Теоретические основы доктрины Возрожденных (гл. 20) можно найти в статье Уильяма А. Рьюпке «Разумные существа могут передавать информацию через межзвездное пространство с помощью зашифрованных посланий» («Acta Astronomica», т. 26, № 3/4, с. 273—276, март/апрель 1992).

Почти невероятную историю (гл. 44) о случаях отказа торпеды военно-морских сил США, затянувшуюся почти на два года, можно найти в книге Теодора Роско «Операции подводного флота США во второй мировой войне» (1949), а в более доступной форме — в книге Сэмюэла Элиота Моррисона «Коралловое море: подводные бои на подступах» (1959). Вот цитата из последней: «Стержень ударника, который должен был срабатывать при механическом ударе, оказался слишком ломким, чтобы устоять под углом в 90° до попадания в цель... Таким образом, меткая стрельба вознаграждалась неразорвавшейся торпедой».

Мои извинения Бобу Сингху, лучшему из врачей, за то, что я в приступе рассеянности воспользовался его именем.

Приношу благодарность Рею Брэдбери за разрешение использовать отрывок из его «Марсианских хроник» (глава «Ночная встреча»).
Весьма признателен принцу Султану аль-Сауду, астронавту, за его гостеприимство во время встречи членов Ассоциации космических исследователей в Эр-Рияде в ноябре 1989 года, что впервые дало мне возможность непосредственно соприкоснуться с исламской культурой.

А также Джентри Ли за расширение моего кругозора в области техники и психологии.

Особая благодарность корпорации «Самма» за марганцовые конкреции, поднятые с глубины 16 500 футов в 1972 году при попытке ЦРУ осуществить операцию ДЖЕННИФЕР (см. «Призрак Больших рифов», 1990). Они настолько напоминают грунт Кали, что подчас, заскучав, я ощущал прилив вдохновения, просто подержав их в руках.

При написании этой книги очень ценными оказались следующие программы: VISTAPRO и DISTANT SUNS для компьютера AMIGA, the Sky и Dance of the Planets для MS/DOS. Я также благодарен Саймону Таллоку за вычисления орбит, хотя для большей художественности я мог случайно отменить закон обратных квадратов.

Рукопись этого романа была отослана моим агентам в США и Великобритании 2 декабря 1992 года. А 8 декабря недавно обнаруженный астероид Таутатис максимально приблизился к Земле — почти на три миллиона километров. Астрономы из Лаборатории реактивного движения воспользовались этой возможностью, чтобы всесторонне обследовать его с помощью новой радиолокационной установки на станции НАСА в пустыне Мохаве. Они обнаружили, что Таутатис состоит из двух сплошь изрытых воронками тел диаметром три-четыре километра, которые вращаются и находятся так близко друг от друга, что почти касаются. Изображение, полученное с помощью радара, демонстрирует объект, в точности похожий на Кали после того, как она раскололась.

Двойной астероид обнаружен впервые. С помощью радара показано, что Аполлон 4769 (Касталия), упомянутый в гл. 45, имеет форму гантели; вполне вероятно, что это тоже «набор из двух контактирующих тел», как я и предполагал. Последние новости (на 1 января 1993 года) о комете Свифта — Тутля, переданные мне доктором Дунканом Стилом, таковы: после более тщательного определения орбиты столкновение с кометой в 2126 году представляется маловероятным; она может разойтись с Землей на пятнадцать дней. Но последняя нить романа все еще актуальна. И доктор Стил зловеще добавляет, что «фрагменты, отделившиеся от комет, как наблюдалось в нескольких случаях, могут все же представлять опасность. Как бы вам понравилось сто Тунгусских метеоритов в один день?».